Привязанность однодворца к своему поместью, от которого зависело его существование, негативно сказывалась на несении службы. Для однодворца привлечение на службу – тяжелая государственная повинность, которую он выполняет с неохотой, относясь к этому как к неизбежному злу, с которым надо примириться. Конечно, за службу платят жалование, но эти выплаты незначительны и не регулярны. За отличную службу можно добиться повышение оклада и увеличение поместья. Но в случае ранения заниматься хозяйственными делами будет невозможно, и помещика-однодворца ждала тогда тяжелая участь. Мало кто мог решиться на риск в таких условиях.
Во время военных действий на Украине в 1677 г. против турецкой армии неявка «детей боярских» Белгородского полка на службу составила 51%. Явилось в войска воеводы Г.Г. Ромодановского 988 человек, а проигнорировало службу 1047 детей боярских [17, с. 491].
Очевидная необходимость требовала реформирования армии. Постепенно стали распространяться полки нового строя: рейтары, солдаты, копейщики. Во время правления Алексея Михайловича менялись параметры службы, характер ее обеспечения. Новый способ организации войск доказывал свое превосходство во время войн с Польшей, Швецией и Крымом в 1654 – 1667 гг. Многие помещики-однодворцы охотно записывались в солдаты или драгуны, что улучшало материальное положение. Так половина, или 44% набранных солдат Воронежского уезда происходили из детей боярских и примерно 15% копейщиков также являлись бывшими детьми боярскими. Весьма показательной выглядит ситуация с небольшим Епифанским уездом. В 1659 г., через год после образования Белгородского полка, 103 епифанских сына боярских были записаны в драгуны. Значительная часть епифанцев значилась в осадной службе, за непригодностью к полковой. В 1680 г. все дети боярские Епифани были записаны в солдатскую службу [14, л. 162-163].
Дифференциация является процессом двойственным. Рост числа однодворцев к середине XVII в. очевиден. Но с другой стороны примерно в 20-40-е гг. проходило оформление местной служилой элиты. В нее попадали дети боярские отличившиеся на службе, сумевшие привлечь крестьян на свои земли, увеличить свое поместье в пределах оклада. Эти дети боярские часто занимали важные должности и привлекались к выполнению особого рода поручений.
Велика была роль однодворцев в хозяйственном развитии Черноземья. Существовавшая крестьянская община не стремилась увеличивать число пахотных земель и расширять свои угодья. Это объясняется сами устройством общины крестьян. Крестьянин получал свой земельный участок, как пишет Б.Н. Чичерин, «не наделением, а переделом земли» внутри общинных угодий [21, с. 137]. Плюс к этому, крестьянин нес отработочную ренту, работая на земле помещика.
Иные условия были у помещиков-однодворцев. Община однодворцев существовала вовсе никак «наиболее удобная и дешевая форма организации податного населения» [2, с. 228]. В нашем понимании, община однодворцев – нечто весьма условное, не имеющее четких юридически зафиксированных норм и правил. Однодворцы договаривались о помощи друг другу добровольно, из необходимости.
Следы общины прослеживаются по материалам писцовых книг. Почти в каждом селе или деревне можно найти следы существования общины. Так показательна фраза в Писцовой книге 1628/30 гг., где в конце описания помещичьих земель говориться: «А помещики в деревне Высокой, Жоково тож, опричь Меркуловых, владеют своими поместьями изстари пашню пашут через десятину и сенокосят вопче...» [13, л. 173]. Отсюда видно, что кроме вдовы Д. Меркуловой и ее детей, А.С. и П.С. Меркуловых, все помещики - члены общины.
Есть и другой признак общины. Так, часто можно встретить проживавших в своих дворах вдов и сирот, и на землях которых нет крестьян. Однако размер их пашенной земли в среднем такой же, как у прочих помещиков, и иногда доходил до 3-четвертей (1,5 Га) [13, л. 900]. Можно ли предположить, что вдовы и малолетние сироты самостоятельно справлялись с распашкой земель? Это кажется мало вероятным. Очевидно, что помещики одного населенного пункта помогали своим соседям в распашке. Община у однодворцев была делом добровольным. Как отмечал Б.Н. Чичерин, земли, принадлежавшие однодворцам, были не в общем владении, а в частном [22, c. 50]. Выгодность этой общины очевидна и не подлежит сомнению, если мелкие помещики добровольно объединяли свои усилия для распашки земель. Община однодворцев продолжила свое существование и в XVIII в., когда однодворцев приравняли к государственным крестьянам.
Именно однодворцы осваивали новые территории, а крестьяне приходили уже на заселенные места, «...в новые уезды однодворцы переходили целыми массами, состоявшими из многих семейств, иногда даже целыми селениями...» [4, с. 37].
В начале XVIII в. на основе детей боярских в провинции было сформировано шляхетство, переименованное позже в дворянство. Дети боярские были неединственным источником для формирования шляхетства, но, безусловно, для провинции основным.
Однако, материалы сказок поданных на Генеральный двор в 1700 г., на основании которых проходила запись в шляхетство, показывают, что только 10-13% детей боярских региона было записано в дворянское сословие [15, л. 39-91]. Остальные от службы были отставлены и записаны в однодворцы.
Из документов видно, что в южных уездах среди детей боярских существовало сильнейшее социальное расслоение. В основном только местная помещичья элита, а не дети боярские в целом, стала основой для провинциального дворянства времени Петра I. Главный критерий по которому проходила запись в дворянство был простым: пригодность к военной службе в полках. Такую службу могли полноценно выполнять немногие из детей боярских, но по преимуществу имевшие крестьянские дворы на своих землях. По данным на 1697 г. в Курском уезде доля помещиков, на земле которых работали крестьяне, составила – 15,2% , в Воронежском – 7,4%, Елецком – 8,4% [11, л. 1-164]. Таким образом, большинство провинциальных помещиков были записаны в однодворцы.
В конце XVII – начале XVIII вв. в ряды однодворцев вошли служилые по прибору: стрельцы, городовые казаки и т.д. В 1712 г. однодворцы стали платить подати на равнее с крестьянами. В 1724 г. однодворцы сравнялись с государственными крестьянами, а служилая элита вольется в дворянское сословие.
До второй половины XVIII в. однодворцы находились в ведомстве воеводских канцелярий. Потом были установлены выборные лица для управления общиной, которые подчинялись напрямую губернатору. Но с 1763 г. эта должность была отменена, и однодворцы по-прежнему подчинялись провинциальным и губернским канцеляриям. А в 1775 г. однодворцы вошли в состав казенных крестьян. В XVIII в. однодворцы окончательно образуют свою замкнутую сословную группу. Хотя еще в конце XVIII в. некоторые однодворцы просили вернуть им дворянство, доказывая свое знатное происхождение.
Итак, мы видим, что крепостное право, каким оно было к XIX в., появилась не сразу. Это явление прошло долгий путь и в конце-концов настоящее закрепощение крестьян появилось в начале XVIII в. Затяжная Северная война привела к усилению нажима государства на общество. В итоге, русские помещики Черноземного центра превратились в большинстве своем в однодворцев, а крестьяне попали под полную власть новой сравнительно небольшой группы петровского шляхетства.
Однодворцы, хоть и считались «казенными крестьянами» бережно хранили старые дворянские обычаи, которые давно были забыты новой правящей верхушкой. В них как бы законсервировался древний помещичий быт. Типичный южнорусский тип однодворца был описан И.С. Тургеневым: «Овсянников всегда спал после обеда, ходил по субботам в баню, читал одни духовные книги... вставал и ложился рано... гостей он принимал всегда ласково и радушно, но не кланялся им в пояс, не суетился...» [18, с. 38-39].
В начале XX в. известный генеалог Л.М. Савелов писал об однодворцах: «стоит проехаться по некоторым уездам Тульской, Тамбовской, Орловской, Курской и Воронежской губерний... и вы встретите целые ряды бывших государственных крестьян... - это все потомки первых насельников и колонизаторов края – детей боярских XVI-XVII вв.; нередко в какой-нибудь избе вы найдете и древний свиток, как доказательство того, что предки его теперешнего владельца были служилыми людьми и помещиками» [16, с. 85].
Так помещики стали крестьянами. Единственное что осталось у них – это память о славном прошлом, закрепившаяся в крови, на каком-то особом генетическом уровне. Может быть, действительно история говорит на языке бессознательного? |
Страница 76 из 231: « Назад 1 ... 75 76 77 ... 230 231 Дальше »