Статью пока не публикую. В общем нашлась она у меня на газетном обрывке. Много лет валялась, просто руки не доходили. Сейчас перечитал, очень интересно. Там в общем автор описывает довольно интересные и малоизвестные факты начала оккупации Орла. Но главное, в самом начале редакторский текст типа: Автор уже опубликовал в нашей газете ряд интересных статей, ну по теме, что написал выше. А года нет. На обороте по каким-то другим публикациям смог установить год этого обрывка, название газеты есть. Найти бы время и дойти до "бунинки", просмотреть годовую подшивку. Мне кажется в тех статьях идут рассказы более раннего периода (в имеющейся немцы уже заняли Орёл) и, думаю, там будет что-то интересное. И хорошо бы найти их и опубликовать прежде этой. Дабы было всё по-порядку. Попробую может завтра зайти, тут часа 3 времени уйдёт на просмотр.
Пока ещё найденный по теме рассказ: Василий Михайлович Катанов: "ВОЙНА" НА СТРАНУ от Балтийского моря до Тихого океана, на город наш от вокзала до «Ботаники», на каждый дом пала тень войны. На площади, где 20 октября 1919 года был праздничный митинг, стояли люди с суровыми лицами и слушали краткую речь секретаря горкома И. Н. Ларичева. Первые дни — дни проводов. Из двухсот коммунистов завода «Текмаш» на фронт ушло сто пятьдесят во главе с секретарем партбюро В. Н. Куприяновым. Работник горвоенкомата, выслушав директора двадцать шестой школы А. Н. Комарова-Жореса, развел руками: — Не можем выполнить вашу просьбу. Вы давно сняты с учета. Человек в очках отправился к военкому области Волкоедову: — Товарищ полковник, я штурмовал Перекоп. У меня опыт... — И не просите. Ваше здоровье не для фронта. Через день: — Не уйду из вашего кабинета, пока не получу направление. Хорошо, — сказал полковник. — Дам направление к врачам. Как они решат, так и будет. Врачи доказали, что гражданин А. Н. Комаров-Жорес к военной службе не пригоден. Тяжело ему возвращаться в школу, размещенную в здании бывшего реального училища, возвращаться к ученикам, которым он страстно прививал любовь к Родине на уроках истории. И все-таки он нашел свое место в строю бойцов. Когда ему назвали это место, Александр Николаевич протер очки и уточнил: — Фронт будет здесь? — Ко всему надо готовиться, — ответили ему. Больше не ходил директор школы в военкомат. Жизнь его наполнилась тихими и очень сложными заботами. Александр Николаевич занимался школьными делами, слушал радио и читал газеты, отдавая главное внимание сообщениям с фронта, и готовился. Те же заботы волновали А. И. Рябикова — заведующего типографией обкома партии, Г. М. Огурцова — председателя областного комитета физкультуры и спорта, А. Г. Евдокимова — инструктора облисполкома, Николая Федорова — слесаря завода «Продмаш». Верным другом руководителя подпольной группы стал слесарь завода имени Медведева М. А. Суров, сестра которого А. А. Давыденко согласилась свой флигелек на улице Карачевской сделать явочной квартирой. Попрошу там навести такой «порядок», чтобы ни одному немцу не захотелось поселиться, — посоветовал Комаров-Жорес. — Постараюсь, — пообещала Анна Андреевна. Город жил и работал на военный лад. Из районов шли вести: в кабинах машин, за рулем трактора и штурвалом комбайна появились косынки — женщины сменили мужчин, ушедших на фронт. Многие изучали санитарное дело, записывались в истребительные батальоны. Ночами небо рассекали пылающие ножи прожекторов, ухали зенитки, падали бомбы с нарастающим, раздирающим душу воем. Ни в одном окне не светился огонь. На стеклах появились бумажные кресты. Мы, дети деревни, прятались в подвалы и там, в холодных сумерках, с замиранием слушали гул налетов. С ужасом думали о городе: ведь самолеты со свастикой прежде всего летели туда. По дорогам шли и ехали беженцы. Гнали стада уже из районов Орловской области. Государственный комитет обороны вынес решение об эвакуации материальных ценностей. Заводское оборудование везли в Свердловск и Красноярск, более 25 тысяч орловцев уехало в Пензу: туда же отправились экспонаты музея И. С. Тургенева... В роще под Орлом на лужайке сидели люди и слушали военного с четырьмя шпалами в петлицах. — Мины — грозное партизанское оружие, — говорил он. Это был полковник И. Г. Старинов. Уроженец болховского села Войново, он в двадцать лет сражался с белыми под Орлом, потом воевал в Испании. Инструктор отряда особого назначения Родольф учил испанцев минно-взрывному делу, передавал знания, полученные от Д. М. Карбышева. Ученики оказались способными. Вскоре на воздух взлетел поезд с итальянскими фашистами. О действиях диверсионного отряда писал в «Известиях» И. Г. Эренбург. Старинов в Москве получил орден Ленина и два — Красного Знамени. Орден Красной Звезды был вручен и его жене Анне Корниловне. В роще под Орлом обучались будущие герои Брянского леса Бондаренко, Ромашин, Кравцов, Дука... В ноябре сорок первого полковник Старинов пошлет радиосигнал из Воронежа в Харьков: чудо-мина, заложенная в особняке, отправит на тот свет начальника гарнизона генерал-лейтенанта Георга Брауна. Потом мины изобретательного орловца будут рваться на Северном Кавказе, под Новороссийском, на берегу Таганрогского залива, из рук Константина Заслонова станут переходить в топки вражеских паровозов. Под сенью непокоренных лесов ими восхищаться будут партизанские командиры Ковпак, Медведев, Федоров. А пока под шелест берез шла подготовка минеров, подрывников, разведчиков. Старательно учились Александр Измайлов, впоследствии пустивший под откос шесть вражеских эшелонов, Иван Мартынов — девять. эшелонов, Алексей Ижукин — 11 эшелонов. Подвиги были впереди. Брянский фронт, созданный в середине августа, должен был не допустить немцев к Москве. Велись тяжкие бои. Один из танковых корпусов армии Гудериана 1 октября занял Севск. Положение нашей 13-й армии стало исключительно тяжелым. В ночь на 2 октября заместитель начальника Генштаба А. М. Василевский, бывший учитель сельской школы под Новосилем, приказал командующему ВВС Красной Армии П. Ф. Жихареву и командующему Брянским фронтом А. Е. Еременко немедленно создать авиационную группу для разгрома врага под Севском. В тот же день в Орле К. Ф. Фирсанов, начальник областного управления НКВД, получил донесение от своей оперативно-чекистской группы, что на Кромы движутся танки — около трехсот машин. Как потом вспоминал Кирилл Филиппович, через начальника Брянского горотдела НКВД В. И. Суровягина тревожное сообщение было передано генералу А. И. Еременко, командующему фронтом. Доложили тут же и в Москву. От наркома внутренних дел вечером получили приказ: сформировать отряд и «уничтожить прорвавшиеся танки». Отряд под командованием майора Масанова утром 3 октября вступил в бой с фашистами, уже занявшими Кромы, но остановить танковую лавину не смог. Более того, оказавшись в тылу противника, наши вынуждены были группами уходить на Елец... Танковая колонна, двигаясь по большаку, подошла к Малой Фоминке, которую мы с детства называли Двориками. У крайней хаты передний танк остановился. Из машины вылез офицер в черном и окликнул женщину, пробегавшую через двор: — Стой! И показал на лес: — Солдаты есть? — Нет, никого нет, — торопливо ответила женщина и скрылась за двором. — Гут! — сказал танкист и исчез в люке. Он спешил в Орел. Колонна с ревом устремилась вперед. Вот и лес. Высокие дубы задумались у дороги. Тихо. И вдруг... Орудийный выстрел раздался, как гром среди ясного неба. Потом — второй, третий, четвертый... Лес заговорил. Передние танки стали поворачивать назад. Один так и остался на большаке дулом на запад. Из него вытаскивали потом булавки, брошки — содержимое ограбленного по дороге магазина. Колонна отошла к деревне и ответила на выстрелы из Драгунского леса ливнем пуль, градом снарядов... На второй или третий день после боя мы, мальчишки соседней Большой Фоминки, пришли и увидели снарядные гильзы, патроны, разбитый трактор «Сталинец», пушку и свежий холмик, припорошенный листьями. Через годы над вечным покоем героев-артиллеристов появился обелиск со звездой. Когда немецкие танки ворвались в город, под их обстрел попали две легковые машины. Одной удалось скрыться — в ней сидел секретарь Советского райкома партии П. С. Студенников. Вторая была разбита вдребезги снарядом на Пушкинской: погибли сидевшие в машине облвоенком Волкоедов и завотделом обкома партии Добродеев. У здания НКВД чекисты, вооруженные наганами, десятком автоматов и ручными гранатами, приготовились держать круговую оборону. Фирсанов не отходил от телефона. Голос из Москвы уверял, что войска подойдут с минуты на минуту. Снаряды стали рваться совсем близко. Наконец, один из них разнес здание телефонной станции. Ждать было больше нельзя. Начальник приказал сотрудникам оставить город. Свою работу управление продолжало bq Мценске... В старинный город на Зуше прибыл с 4-й танковой бригадой, входившей в 1-й гвардейский стрелковый корпус Д. Д. Лелюшенко, будущий маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков. Мценск встретил его холодным дождем и пронзительным ветром. Со стороны Орла потоком шли машины и подводы. В одной из машин сидел человек с петлицами генерал-лейтенанта. Это был командующий Орловским военным округом А. А. Тюрин. Выйдя из кабины, он хмуро сказал Катукову: — Орел занят врагом. |